Безумный корабль - Страница 39

Он был так ужасно серьезен. Альтия попробовала выдавить улыбку:

– А я-то боялась, кабы ты не попытался меня поцеловать…

Грэйг ответил на улыбку, но покачал головой:

– Я не взбалмошный мальчишка, которому только бы целоваться, и не грубый матрос, у которого где глаза, там сразу и руки. Я не стану целовать женщину, которая еще не дала мне на это позволения. А кроме того, зачем дразнить себя тем, на что у меня пока еще нет никаких прав! – Видимо, на лице Альтии отразилось изрядное изумление, и он отвел взгляд. – Я, – сказал он, – наверное, очень неуклюже выразился… Просто, хотя ты и живешь на корабле, среди заскорузлых мужиков, ты по-прежнему порядочная женщина из уважаемой торговой семьи. И относиться к тебе надо соответственно…

Выслушивая эту речь, Альтия испытала очень сложные чувства. Причем такие, поделиться которыми с Грэйгом ну никакой возможности не просматривалось. И самым первейшим и важным ощущением было отсутствие какого бы то ни было желания целоваться с человеком, которому для этого сперва требовалось разрешение. «Разрешите подняться на борт?» – неслышно хихикала какая-то насмешливая часть ее существа, и Альтии потребовалось усилие, чтобы не расплыться в улыбке. «А может, – подумала она вдруг, – дело в том, что Брэшен уже испортил меня? Хотя и не в общепринятом смысле?…» В самом деле – после того как она столкнулась с открытым и откровенным проявлением страсти, сдержанное и вежливое ухаживание Грэйга выглядело в ее глазах… попросту глупо. Она не солгала ему: он ей нравился. Но… одна беда: его осторожное и сугубо разумное раскладывание взаимных выгод по полочкам оставило ее глубоко равнодушной.

В общем, еще через мгновение ситуация стала казаться нелепой и невозможной. И Са, Великая Мать Сущего, словно бы поняла, что деваться Альтии некуда: как водится в таких случаях, в дело самолично вмешалась судьба.

– Все наверх!!! – повелительно взревел наверху чей-то голос, в котором смешались негодование и испуг.

Не медля ни мгновения, Альтия ринулась в дверь, и за нею Грэйг, даже не потрудившийся накинуть снятую ранее повязку от зубной боли. Все наверх – значит воистину ВСЕ!!!

Изрядная часть команды «Офелии» уже стояла на баке у поручней, глядя вниз. Присоединившись к матросам, Альтия сперва отказалась верить собственным глазам. Ибо «Офелии» загораживала проход калсидийская боевая галера под флагом государя сатрапа!

Сравнительные размеры двух кораблей делали бы противостояние смехотворным, если бы палуба галеры не щетинилась оружием выстроенных там солдат. К тому же, если галера была меньше и легче, значит, она оказывалась и маневренней пузатого кога. И, если принять в расчет все ее весла, скорее всего, превосходила парусник в скорости. По крайней мерее, легкий вечерний бриз не давал «Офелии» никаких шансов уйти. Галера к тому же подходила с наветренного борта, вовсю используя ветерок, стремившийся навалить корабли один на другой. В общем, по всему получалось, что выбора нет: хочешь не хочешь, а придется вступать в переговоры.

Сама Офелия, носовое изваяние, в немом ошеломлении смотрела на лошадиную голову, венчавшую форштевень галеры. Тем не менее руки Офелии были упрямо скрещены на груди.

Альтия торопливо вскинула глаза, оглядывая горизонт… Похоже, калсидийский капитан действовал в одиночку.

– По какому праву вы нам не даете пройти? – крикнул капитан Тенира.

– Кидайте легкость*! [Легкость – оплетенный грузик на тонком конце, служащий для перекидывания между двумя судами или между судном и берегом. С помощью тонкого тросика в дальнейшем протягивается тяжелый, прочный канат, например, для швартовки.] Мы взойдем к вам на борт для досмотра! – властно приказал бородатый воитель, стоявший на баке галеры. Его светлые волосы были увязаны в хвост, разметавшийся пониже лопаток, а грудь кожаного жилета украшали боевые трофеи – косточки человеческих пальцев с пучками волос. Во рту недоставало многих зубов, что делало оскал еще более зловещим.

– На каком основании? – поинтересовалась Альтия вполголоса. Обращалась она в основном к тем, кто стоял с ней рядом. Капитан Тенира, однако, в вопросы морского права вдаваться не стал.

– Нет! – прокричал он. – Никакой высадки я не потерплю! У вас нет права приказывать мне, а посему – прочь с дороги!

Торговец из города Удачный намерен был стоять на своем до конца, и его голос был ровен и тверд.

– Именем сатрапа – живо кидайте легкость и готовьтесь к досмотру! – хищно улыбнулся калсидиец, показывая все остатки зубов. – Не вынуждайте нас брать вас на абордаж!

– А ты попробуй, – с мрачной решимостью предложил капитан Тенира.

Капитан галеры протянул руку, и его старпом тотчас вложил в нее пачку каких-то бумаг. Калсидиец потряс свитками в воздухе, предъявляя Тенире. Их связывала красная ленточка, отягощенная порядочной блямбой – печатью, выдавленной на металле.

– Вот наше право! Вот оно! Мы взойдем к вам на борт и покажем бумаги, чтобы вы могли их прочесть. Если вы честные купцы, то бояться вам нечего. Государь сатрап заключил союз с Калсидой, дабы искоренить из Внутреннего Прохода пиратов. А потому нам дадено право останавливать всякое подозрительное судно и проверять, не везет ли оно краденые товары или еще что, имеющее отношение к пиратскому промыслу!

Пока он говорил, несколько вооруженных людей выступили вперед с мотками веревки и абордажными крючьями наготове.

– Я – добропорядочный торговец из Удачного, – прозвучал голос Тениры. – У вас нет повода меня останавливать, и я не потерплю обыска. С дороги!