Безумный корабль - Страница 231

231

В течение утра Лавой дважды спускался к ним вниз – проверял, как работают. Оба раза он говорил, что они оставляют слишком узкие проходы. Альтия скрипела зубами и переставляла груз согласно его приказу. «Он – старпом, – напоминала она себе. – Если я возьмусь спорить или просто не выполню его распоряжения, это подорвет в глазах команды его авторитет…»

Когда Лавой спустился по трапу в четвертый раз, Альтии захотелось повеситься. Но он лишь огляделся и кивнул, неохотно одобряя результаты ее трудов.

– Валяйте дальше в таком духе. – Вот и все, что он сказал, но для Альтии это прозвучало как самый большой комплимент. Стало быть, он ей устраивал «проверку на вшивость». Ну и хорошо. Ни теперь, ни в дальнейшем она не будет ни работать спустя рукава, ни нарушать субординацию. Об этом они договорились с Брэшеном, и слова своего она не нарушит…

Тем не менее день оказался ужасно длинным и утомительным. Когда завершилась ее вахта и она выбралась обратно на палубу, воздух под послеполуденным небом показался ей вкусным и свежим до невозможности. Она кое-как отлепила от тела насквозь пропотевшую рубаху, а заплетенную косу – от взмыленной шеи. И отправилась в носовую часть в поисках Янтарь.

Корабельная плотничиха о чем-то оживленно беседовала с капитаном. Руками в рабочих перчатках она держала концы двух бухт троса. Альтия молча следила, как Янтарь неловко пытается соорудить брамшкотовый узел. Вот Брэшен забрал у нее концы, покачал головой, все развязал и вернул ей:

– Еще раз. Добейся, чтобы с закрытыми глазами сразу завязывать. Если нас когда-нибудь припрет до такой степени, что придется вывешивать тебя за борт, то, скорее всего, это случится в весьма плохую погоду…

– Вдохновляет, – негромко пробормотала Янтарь, однако сделала, как он велел. Альтия только диву давалась, как быстро приспособилась эта женщина к изменившимся условиям жизни и отношениям между людьми. Брэшен без лишних слов вживался в роль капитана и со всеми без исключения вел себя соответствующим образом. Альтия давно привыкла к подобному. Сколько раз на «Проказнице» она наблюдала, как простой матрос, бывало, получал повышение и неожиданно оказывался перед лицом необходимости пересмотреть свои прежние отношения с товарищами. И вот тут приключалось всякое. Даже кровь проливалась, хотя на корабле капитана Вестрита до подобного не доходило ни разу. Что касается Брэшена, она сама рада была и оказывать ему должное уважение, и дистанцию держать, как положено с капитаном. Им с ним обоим, может, от этого будет даже и легче…

– Господин капитан, – самым почтительным тоном обратилась она к Брэшену. – Меня беспокоит кое-что, касающееся команды.

Он тотчас повернулся к ней:

– Что именно?

Альтия набрала полную грудь воздуха – и точно с обрыва кинулась:

– Йек очень уж ласкова с другими матросами… Это может привести к нехорошим последствиям. Здесь, в порту, одно дело. Однако в море ситуация переменится.

Он кивнул:

– Я знаю. Я тоже думал об этом. Большинство этих мужчин ни разу не видели на корабле женщину – ну разве что жену капитана. Я намерен собрать всю команду и поговорить с мужиками начистоту. Пусть они усвоят: я подобного на борту не потерплю.

Янтарь слушала их разговор, недоуменно подняв брови.

И тут впервые подал голос Совершенный.

– Чего это ты на борту не потерпишь? – спросил он с любопытством.

Альтии как-то удалось спрятать улыбку. Брэшен же отнесся к вопросу серьезно и ответил ему:

– Я не потерплю отношений среди членов команды, могущих повлиять на готовность к плаванию этого корабля.

Пока они разговаривали, к ним подошла Йек. Прислушавшись, она подняла бровь, но ничего не говорила, пока Брэшен не обратился к ней:

– Йек, у тебя что-то случилось?

Она слышала, о чем они говорили, и не стала притворяться.

– Ничего не случилось, кэп. И не случится. Мне доводилось плавать, в том числе и на кораблях со смешанными командами. И, с твоего позволения, скажу: я себя ни в коем случае в обиду не дам.

Наверное, одна только Альтия и рассмотрела, какого усилия Брэшену стоило не улыбнуться.

– Я нисколько не сомневаюсь в этом, Йек, – проговорил он. – Меня больше заботят мужчины, не умеющие с собой совладать.

Йек продолжала по-прежнему серьезно:

– Они скоро научатся этому, кэп.

А Совершенный, ко всеобщему удивлению, добавил:

– И будем надеяться, что этот урок ни для кого не окажется слишком болезненным!

– Он этим все последние три дня занимался. И я только пытаюсь сказать: если там нечто ценное, он уже должен был бы это понять. А если нет – полным-полно других мест, где я хотел бы его к делу приставить. Мест, на мой взгляд, гораздо более многообещающих, чем этот маленький закоулок… – Бендир вынул изо рта трубку и с вызовом повторил: – Вот и все, что я пытаюсь сказать вам!

И посмотрел на младшего брата, сидевшего по другую сторону полированного деревянного стола, с таким видом, дескать, «сил моих больше нет». Рэйн выглядел взъерошенным и бледным, его рубашка была измята, словно он спал в ней.

– Примерно так же ты говорил и в те времена, когда я бился над загадкой кристаллов огня, – возразил он. – Если бы ты тогда соблаговолил послушать меня, гораздо больше кристаллов попало бы к нам в руки неповрежденными. Есть вещи, Бендир, которые за один день не делаются!

– Твое взросление, например, – буркнул Бендир себе под нос. Он разглядывал чашечку своей трубки: там, оказывается, все погасло. Он отложил трубку. Рубашка у него была вышитая, волосы опрятно причесаны – разительный контраст с тем, как выглядел младший.

231